Хватит врать об атоме
Хватит врать об атоме
Энергоатом выражает искреннюю благодарность президенту группы «Энергетический стандарт» Константину Григоришину за привлечение широкого внимания в своем интервью Украинской правде от 29.09.2015 к проблемам атомной энергетики Украины. В течение последних десяти лет власть воспринимала Энергоатом в основном как донора. Донора, за счет которого решают проблемы отсутствия воды у гидроэнергетиков, угля и газа у тепловой генерации. Донора для поддержания популистски низких тарифов для электората. Донора для наполнения государственного бюджета. При этом проблемы атомной генерации годами не волновали большинство ветвей власти.
2 (два!) года понадобилось правительству и ВР для ратификации подписанных Энергоатомом еще в 2013 году кредитных соглашений с ЕБРР и Евратомом на 600 млн евро. И только в 2015 году Компания, выполнив все условия по Гарантийным и Кредитными соглашениям, получила возможность использовать кредитные средства для повышения безопасности АЭС. Каков результат этой задержки? Увеличение сроков ремонтных кампаний сегодня, чтобы наверстать упущенное время вчера. Именно так искусственно снижается такой показатель, который для атомщиков очень важен, называется КИУМ - коэффициент использования установленных мощностей.
То же касается продления сроков эксплуатации атомных энергоблоков. За 5 лет до окончания срока эксплуатации Ровенского первого энергоблока Энергоатом пришел к НКРЕКУ с протянутой рукой за средствами на продолжение ресурса, чтобы размыть соответствующие работы на 4-5 лет ремонтных кампаний и не останавливать отдельно энергоблоки на 200-300 суток. Как это делается во всем цивилизованном мире. Взамен НКРЕКУ затянула процесс выделения средств до последнего, и то, что весь мир делает в течение 5-10 лет, Энергоатом был вынужден делать в очень сжатые сроки. Причем при полном соблюдении всех процедур госзакупок, которые настолько зарегулированы, что любой тендер может быть отменен или затянут из-за жалоб любых заинтересованных (или незаинтересованных) лиц. Убытки государства очевидны: ведь если анализ и модернизация происходили в течение плановых ремонтов заранее, блок бы зарабатывал средства, а не исключительно тратил. А страна получила бы примерно 2,5 млрд кВт-ч электроэнергии, которая, как справедливо заметил господин Григоришин, более чем вдвое дешевле тепловой генерации.
Более того. Во всем мире, если АЭС в балансе производят не более 20-30% электроэнергии, - работают в базовом режиме. В маневровых - только тепловые, гидро- и гидроаккумулирующие электростанции. Если же уровень производства превышает 50% - АЭС внедряют маневровые режимы работы. Действительно, российский тип реакторов ВВЭР никогда не рассматривался как рассчитанный на маневрирование. Поскольку в той же РФ доля атомной генерации в отпуске электроэнергии составляет около 20%. Но «не рассчитан» не означает «не пригоден». И это доказывает эксплуатация АЭС в де-факто (пускай не де-юре) маневренном режиме в течение всех предыдущих лет, когда выдачу мощности с атомных электростанций искусственно ограничивали в течение суток, чтобы удовлетворить «тепловиков». Заметим, на всякий случай, что те же ТЭС получают доплату за маневренность (компенсацию за разгрузку, соответственно - недовыработку), атомную же генерацию разгружают «на шару».
Более того. И сегодня - когда на энергорынке глубокий системный дефицит энергоресурсов: воды нет, угля нет, газа нет, мазута как всегда нет, - атомные станции работают с диспетчерскими ограничениями. За январь-август 2015 года АЭС через балансовые ограничения недовыработали 1,8 млрд кВт-ч (а это минус 682 млн грн для Компании). И даже сейчас, в условиях сложной ситуации в энергосистеме, когда блоки вынуждены работать с мощностным эффектом, диспетчеры продолжают ограничивать отпуск энергии АЭС. А Вы говорите, КИУМ
С начала «нулевых» Энергоатом занимался проблематикой регулирования мощности. В 2006 году на втором блоке ХАЭС состоялись первые испытания работы в маневренном режиме. Первые и последние. До апреля этого года. Поскольку такие испытания требуют согласования со всеми участниками энергосистемы (ведь блок АЭС будет регулировать свою мощность вместо них - то есть они потеряют деньги за маневренность).
Результатами, показанными вторым блоком Хмельницкой в 2006 году, атомщики были недовольны. Однако на следующие испытания Энергоатом получил разрешение от диспетчеров Укрэнерго только в этом году. В той ситуации, которая сложилась на энергорынке в конце 2014 года, на Энергоатом легла ответственность за содержание всей системы в целом. Когда владельцы ТЭС не смогли в достаточном объеме обеспечить генерацию углем, а гидроэлектростанции столкнулись с нехваткой водных ресурсов, только тогда выплыло на поверхность, что АЭС - таки да - выравнивают пиковые нагрузки. При этом все генерации, кроме атомщиков, получали, получают и будут продолжать получать доплаты за маневренность. В то время как де-факто разгружают «не пригодные» к маневрам АЭС так же, как и другие виды генерации, только мешая регламентировать такую деятельность. Поэтому понятно, почему этой весной, когда Энергоатом сделал следующий шаг к регламентированию своей работы в маневренном режиме, мы столкнулись с информационным сопротивлением со стороны одного из игроков на энергорынке.
Несмотря на то, что (повторимся) де-факто АЭС уже вынуждены работать в маневренном режиме, НАЭК «Энергоатом» всегда подчеркивала критическую необходимость достройки Ташлыкской ГАЭС в составе 6 гидроагрегатов (на сегодня работает только два, пуск второго состоялся в 2007 году). Правда, ТГАЭС может обеспечить сглаживание пиковых нагрузок только в регионе, где потребляют электроэнергию ЮУАЭС, а не всей атомной энергетики. Тем не менее, реализация этого проекта в полном объеме (шестью гидроагрегатами) является логической составляющей, которая позволит решить многие проблемы энергосистемы на юге страны, обеспечит не только сглаживания пиковых нагрузок, но и ликвидирует дефицит водных ресурсов в регионе.
Что касается якобы «трижды» профинансированной достройки ТГАЭС, то, К. Григоришин в своем интервью очевидно перепутал две гидроаккумулирующие электростанции - Днестровскую и Ташлыкскую. Потому что за годы, что прошли с момента пуска второго гидроагрегата (2008-2015 гг), за счет тарифа и госбюджета профинансировано лишь около 580 млн грн вместо 757 млн грн запланированных, и против 1,5 млрд грн (в старых, до 2014 года ценах ) стоимости одной (а не четырех) установок ТГАЭС.
А теперь о налогах. Это отдельное представление в театре абсурда, который демонстрирует власть своим отношением к атомной генерации. Откуда берутся средства Энергоатома? Это - выработка электроэнергии, объемы которой атомщикам планируют Укрэнерго вместе с Минэнергоугля, а потом в ручном режиме позволяют или не позволяют отпустить в объединенную энергосистему. Умноженная на тариф, окончательную цифру которого вычислили исходя из того, что государственной компании необязательно зарабатывать деньги - неизвестно куда она их потратит. По искаженной логике руководителей энергорынка (что там рынка, власти в целом), деньги следует выделять. Причем, на какие именно программы, решают не атомщики. И какие программы будут финансироваться приоритетно - тоже не особо зависит от Энергоатома. Ведь такой безусловный приоритет как налоги, не всегда учитывает НКРЕКУ в тарифе для АЭС.
Например, в этом году Энергоатом заставляют начислить искусственно созданные обязательства по уплате в Госбюджет части прибыли в 4,7 млрд грн за 2014 год, когда чистый убыток НАЭК «Энергоатом» составил 6,5 млрд грн - практически четверть всего дохода компании.
Возьмем для примера один из налогов, который традиционно забывает учесть в атомный тариф НКРЕКУ. 2007 год: в тарифе Энергоатома на уплату налога на прибыль предусмотрено 127,5 млн грн, начислено 342,6 млн грн. Как покрыть дефицит? Энергоатом занимает нужную сумму в коммерческих банках (которые, кстати, не стоят в очередях, чтобы прокредитовать атомщиков), чтобы немедленно перечислить эти средства в госбюджет, оставив себе обязательства по уплате кредита и налогов. 2009: ставки увеличиваются, в тариф для уплаты налога на прибыль заложено 283,5 млн грн, начислено 718 млн грн. Далее по нарастающей: 2011 год - дефицит 695 млн, а уже в 2012 году компания оплатила 2,4 млрд грн, хотя нам было выделено государством в тарифе 59 млн грн. Ежегодно Энергоатом заставляют брать дополнительные и дополнительные кредиты. Результатом сегодня, по состоянию на сентябрь 2015 года, имеем необеспеченный тарифом дефицит в 6,25 млрд гривен. Обеспечен очень условным долгом перед нами - Энергорынка, который, кстати, тоже является фактором снижения доходов Энергоатома, имея свойство увеличиваться (снижение произошло только однажды на сумму около миллиарда). На сегодня Энергорынок должен нам 10,2 млрд грн, которые ни один олигарх, политик, чиновник или эксперт не знает как вернуть. Кстати, было бы интересно услышать точку зрения К. Григоришина на то, как решить эту проблему.
Впрочем, атомщики стали привычными к таким условиям существования. Зато сегодня мы совместно с НЭК «Укрэнерго» реализуем два проекта, которые позволят выдать дополнительные 1,7 ГВт мощности - почти 2 неработающих атомных блока-миллионника. Которые, кстати, тоже влияют на показатель КИУМ. И для реализации этих проектов мы в условиях информационной войны закупаем 7 единиц трансформаторного оборудования на 331 млн грн у Запорожского завода трансформаторов, который считается лидером в своей отрасли. И не потому, что этот завод имеет мощное бизнес-лобби. А потому, что это: а) высококачественное оборудование; б) отечественный производитель; в) противостояние экспансии соседнего государства-агрессора. Аналогично мы пытаемся реализовать другой инвестпроект - достройку третьего и четвертого блоков Хмельницкой АЭС без Росатома, но в тесной кооперации со Skoda JS, которую в СМИ, в первую очередь на Украинской правде, благодаря НДУ Сергею Лещенко, позиционируют как компанию с акционерным капиталом РФ, «забывая», что компания работает по законам и стандартам ЕС, оставляя именно там налоги, создавая рабочие места гражданам ЕС и полностью подчиняясь европейским нормам и правилам.
Источник: НАЭК «Энергоатом»